Нателла Болтянская
журналист
08 августа 2013, 09:50
Межнациональная напряженность в России растет. Драка на одном из
московских рынков повлекла за собой зачистки этих рынков и вполне явную
обиду правоохранителей. Жертвой стал полицейский. Возникает вопрос –
почему именно сейчас? Попробую ответить на этот вопрос с позиции ИМХО.
Неадекватное поведение людей, приехавших, в частности, в российскую столицу, и в другие крупные и не очень крупные города ни для кого не новость. Как вы думаете, им самим, приезжим, нужна ли конфронтация? Вот хотите, режьте меня, хотите, ешьте меня, не думаю. Что, прямо всерьез, они едут для того, чтобы поугнетать? Можно ли говорить об этнической преступности, не скатываясь при этом в ксенофобию? Вопрос сложный, ибо помочь земляку – входит в некий этический комплекс человека на чужбине. Хорошо это? Нет, это плохо, если речь идет о преступном деянии. Но тут мы имеем попытку консолидации против действительно угнетающих – частенько это и есть правоохранители.
Когда вы видите сотрудника полиции, «шмонающего» человека, скажем так, неславянской внешности, вам в первую очередь приходит в голову, что полицейский бдит против возможного теракта или что он денежек решил срубить по легкому?
Очень в сторону заметка. Однажды я летела из Москвы в США. Моим соседом по креслу до Цюриха был поэт Наум Коржавин… Он выглядит, как очень пожилой человек очень мирного вида в очень толстых очках… И жена его рассказала, что его очень часто подробно досматривают в рамках проверки безопасности. На мое изумленное «?!» (ну никак не тянет поэт Коржавин на террориста) она объяснила, что соответствующие американские службы крайне осторожны в плане возможных обвинений в неполиткорректности, и если они досматривают человека, визуально похожего на арабского террориста, то обязательно должны продемонстрировать, что ключевое понятие в этом словосочетании все-таки «террорист», каковым может оказаться лицо любой национальности. И досмотреть «непохожего». А Коржавин своей мирностью и академичностью бросается в глаза. Вот и достается бедному поэту за политкорректность спецслужб.
Наши отечественные господа полицейские такой проблемой не парятся, поэтому визуально выделить объект досмотра крайне просто. Это «чужой». И осматривают его чаще всего на предмет чем-нибудь поживиться. Что вызывает к жизни искривленную систему отношений. Если кого-то на ровном месте остановили с основной целью изъять у него денег…. Или даже не на ровном - террористы из Бесланской школы открыто говорили о том, что хотели доехать до Владикавказа, но кончились деньги на взятки.
Условный подозреваемый дал денег. Правильна ли его уверенность в том, что этими деньгами он купил себе индульгенцию на правонарушение? Нет, неправильна. Но в большинстве случаев ситуация именно такова – виноват или не виноват, денег возьмут все равно… Ну так получите за мои деньги. А между прочим, в отделении, куда доставлен подозреваемый, ему запросто могут сказать – нет денег? А у земляков попросить?
Памятная Манежка 2010 года была спровоцирована тем, что из пяти подозреваемых в убийстве Егора Свиридова четырех отпустили… Скажете, просто так? Ага, а в денежном выражении это сколько? И пошла Манежка… Вне логики, в режиме «на вилы».
Итак, я смею утверждать, что предпосылки для возникновения очагов межнационального напряжения и групп этнической преступности в российских городах создаются правоохранителями, по немудрящей логике. Задержали – дай денег, если нет - попроси у земляков… Происходит некая консолидация людей, привычно выделяемых в группу потенциальных «дойных коров». Более того, сами доящие усиленно создают образ «крыши» - в случае чего, мол, обращайтесь. Небезвозмездно. И получается, что в итоге у нас на каждого аж две преступные группировки - правоохранителей, которых интересует собственный карман, ну и чтоб тихо было… И правонарушителей, которых стригут поверх всяких понятий…
Любая выходящая за рамки вышеизложенного конструкция странна и чревата неадекватными последствиями. Полицейский, стремящийся выполнить свой профессиональный долг – неправильный полицейский, и вызывает острое желание разобраться кулаками, коли, как всегда раньше, не стал договариваться. А уж когда полезли на полицейского с кулаками, вступила в действие цеховая солидарность – наших бьют!
Кстати, зачистки на московских рынках абсолютно не отменяют требуемой дани. Так кто виноват?
Оригинал
Неадекватное поведение людей, приехавших, в частности, в российскую столицу, и в другие крупные и не очень крупные города ни для кого не новость. Как вы думаете, им самим, приезжим, нужна ли конфронтация? Вот хотите, режьте меня, хотите, ешьте меня, не думаю. Что, прямо всерьез, они едут для того, чтобы поугнетать? Можно ли говорить об этнической преступности, не скатываясь при этом в ксенофобию? Вопрос сложный, ибо помочь земляку – входит в некий этический комплекс человека на чужбине. Хорошо это? Нет, это плохо, если речь идет о преступном деянии. Но тут мы имеем попытку консолидации против действительно угнетающих – частенько это и есть правоохранители.
Когда вы видите сотрудника полиции, «шмонающего» человека, скажем так, неславянской внешности, вам в первую очередь приходит в голову, что полицейский бдит против возможного теракта или что он денежек решил срубить по легкому?
Очень в сторону заметка. Однажды я летела из Москвы в США. Моим соседом по креслу до Цюриха был поэт Наум Коржавин… Он выглядит, как очень пожилой человек очень мирного вида в очень толстых очках… И жена его рассказала, что его очень часто подробно досматривают в рамках проверки безопасности. На мое изумленное «?!» (ну никак не тянет поэт Коржавин на террориста) она объяснила, что соответствующие американские службы крайне осторожны в плане возможных обвинений в неполиткорректности, и если они досматривают человека, визуально похожего на арабского террориста, то обязательно должны продемонстрировать, что ключевое понятие в этом словосочетании все-таки «террорист», каковым может оказаться лицо любой национальности. И досмотреть «непохожего». А Коржавин своей мирностью и академичностью бросается в глаза. Вот и достается бедному поэту за политкорректность спецслужб.
Наши отечественные господа полицейские такой проблемой не парятся, поэтому визуально выделить объект досмотра крайне просто. Это «чужой». И осматривают его чаще всего на предмет чем-нибудь поживиться. Что вызывает к жизни искривленную систему отношений. Если кого-то на ровном месте остановили с основной целью изъять у него денег…. Или даже не на ровном - террористы из Бесланской школы открыто говорили о том, что хотели доехать до Владикавказа, но кончились деньги на взятки.
Условный подозреваемый дал денег. Правильна ли его уверенность в том, что этими деньгами он купил себе индульгенцию на правонарушение? Нет, неправильна. Но в большинстве случаев ситуация именно такова – виноват или не виноват, денег возьмут все равно… Ну так получите за мои деньги. А между прочим, в отделении, куда доставлен подозреваемый, ему запросто могут сказать – нет денег? А у земляков попросить?
Памятная Манежка 2010 года была спровоцирована тем, что из пяти подозреваемых в убийстве Егора Свиридова четырех отпустили… Скажете, просто так? Ага, а в денежном выражении это сколько? И пошла Манежка… Вне логики, в режиме «на вилы».
Итак, я смею утверждать, что предпосылки для возникновения очагов межнационального напряжения и групп этнической преступности в российских городах создаются правоохранителями, по немудрящей логике. Задержали – дай денег, если нет - попроси у земляков… Происходит некая консолидация людей, привычно выделяемых в группу потенциальных «дойных коров». Более того, сами доящие усиленно создают образ «крыши» - в случае чего, мол, обращайтесь. Небезвозмездно. И получается, что в итоге у нас на каждого аж две преступные группировки - правоохранителей, которых интересует собственный карман, ну и чтоб тихо было… И правонарушителей, которых стригут поверх всяких понятий…
Любая выходящая за рамки вышеизложенного конструкция странна и чревата неадекватными последствиями. Полицейский, стремящийся выполнить свой профессиональный долг – неправильный полицейский, и вызывает острое желание разобраться кулаками, коли, как всегда раньше, не стал договариваться. А уж когда полезли на полицейского с кулаками, вступила в действие цеховая солидарность – наших бьют!
Кстати, зачистки на московских рынках абсолютно не отменяют требуемой дани. Так кто виноват?
Оригинал
Комментариев нет:
Отправить комментарий